При росте цен крайними будут люди. А что влияет на этот рост: действия бизнеса или государства?
Что усиливает девальвационные ожидания среди белорусских компаний, как это сказывается на внутреннем рынке и успешно ли искусственное сдерживание цен, проанализировали авторы телеграм-канала «Кастрычніцкі эканамічны форум».
Фото: Александра Квиткевич, TUT.BY
Сегодняшний тезис напоминает стихотворение Чуковского «Путаница». Помните, котята захотели хрюкать, утята квакать, а воробышек стал мычать? В итоге все чуть не закончилось плохо, пишут эксперты КЭФ.
— Наш случай очень похож: представитель организации, которая должна заниматься защитой прав трудящихся, погрузился в тему ценообразования и недоумевает: абсолютно непонятно! Это ли не повод помочь разобраться? А разобраться важно, поскольку подобными «немотивированными суждениями» обосновывается необходимость регулирования цен, которое и делает «крайними» людей, во имя которых его вводят.
Тезис: сейчас модно прикрывать рост цен, как говорят сами поставщики и продавцы, ожиданиями каких-то рисков возможных убытков. Как это определяется и высчитывается, абсолютно непонятно. И самое главное: кто вернет людям деньги, если так называемые риски не подтвердятся? Мы понимаем, что крайними в таких случаях останутся люди (заявление главы ФПБ Михаила Орды)
Вначале немного прописных истин. Беларусь тесно связана с мировой экономикой: в 2020 году наш импорт товаров и услуг превышал 62% от ВВП (а в 2019-м — 70% от ВВП). За импортные товары и услуги мы платим валютой, значит, обесценение белорусского рубля ведет к повышению закупочных цен, выраженных в рублях. Но импортные товары, которые покупаются сегодня, будут проданы спустя какое-то время. Чтобы не понести убыток, продавец станет закладывать в цену свои ожидания по поводу будущего курса рубля, пишут эксперты КЭФ. Если же ожидания не оправдаются и рубль не будет обесцениваться или укрепится, то продавец станет снижать цену, иначе он будет продавать товар слишком медленно, а забитые непроданными товарами склады — это тоже убытки.
Но почему у импортеров вдруг возникают девальвационные ожидания? Причем повально у всех — ведь если цены повысят только некоторые продавцы, то потребители уйдут к их конкурентам, и те, кто поспешил поднять цены, окажутся в убытке. Тут ключевую роль играют история и коммуникация, которые вместе формируют (не)доверие. Если в прошлом государство часто допускало смягчение монетарной политики, которое вело к обесценению рубля, то ожидания новой девальвации будут возникать легче. Если государство постоянно допускает риторику в духе «надо поддержать предприятия, дав им денег» и тем более подкрепляет эту риторику действиями, то история вспоминается очень быстро, и девальвационные ожидания растут.
Если государство постоянно допускает уничижительные высказывания и угрозы в отношении какой-то группы бизнеса, то повышенное восприятие рисков может заставить эту группу сворачивать свою деловую активность, что приведет к снижению конкуренции. Если государство дает каким-то компаниям статус специмпортера, то оно создает монополию на ровном месте, убивая конкуренцию. Меньше конкуренция — выше цены. «Мы понимаем, что крайними в таких случаях останутся люди».
Но ведь государство просто может заставить бизнес не повышать цены! Конечно, может. Цены можно даже обнулить, но тогда «обнулятся» и товары. Идеи о сдерживании роста цен при помощи их регулирования коренятся в тотальном не(при)знании истории. Любой человек, живший в Советском Союзе, помнит очереди и пустые полки — помнит дефицит. Те, кто не жил в то время, легко могут отыскать уйму документальных свидетельств. Современная история Беларуси дает нам и другой пример: в годы самого жесткого регулирования цен они росли быстрее всего, а устанавливаемые государством цены росли быстрее, чем цены, которые регулировались меньше. С декабря 2001 года продовольственные товары подорожали в 20,1 раза, непродовольственные — в 8,6 раза, платные услуги (кроме ЖКХ) — в 26,1 раза, а услуги ЖКХ — в 104,3 (!) раза, приводят данные авторы. «Мы понимаем, что крайними в таких случаях останутся люди».
Таким образом, исторические факты и статистические данные говорят о том, что жесткое регулирование цен приводит либо к дефициту (и формированию черного рынка с ценами, в которые включены все мыслимые риски), либо к тому, что регулируемые цены растут быстрее, чем они бы росли без регулирования. В обоих случаях страдают потребители. Предложения напрашиваются сами: экономическая политика и коммуникация не должны давать поводов для девальвационных ожиданий. Контролирующие органы должны дать внятный ответ на вопрос, почему тарифы на услуги ЖКХ до сих пор не догнали себестоимость. А профсоюзы должны заниматься не ценами, а правами трудящихся — работы у них точно хватит, считают эксперты.